Вложи свой меч

      (Немецкому народу)

Недаром создал ты порядок, полный сил,
      И воспитал в себе отвагу:
      Твой враг, как пленник,— отдал шпагу,
   Как император — скипетр уронил;
Во всеоружии ты встал и отрезвил
   Войнолюбивое, слепое племя —
И опасения свои угомонил,—
Так, совершил ты все, что подсказало время.
Довольно! Зло войны должно иметь предел...
      И если слава — твой удел,
Ты будешь истинно великою державой,
      Гнушаясь варварскою славой
Над пеплом городов, среди кровавых тел...

      «Довольно!!— говорили мы,
С младенчества тобой повитые умы,
   Недальновидные соседи.—
Довольно пороху, каленой стали, меди,
Свинцу и чугуна,— их гул, их дым и гром
Сливает реки слез с победным торжеством;
   Твои трофеи — символы печали,
Тоски и ужасов».— «Довольно!»— восклицали
      Все, для которых идеал
То человечности, то правды, то свободы
Ты так роскошно в блеск и звуки облекал,
      Когда к лобзанью призывал
Устами Шиллера1 весь мир и все народы.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
      Все изменилось!—
                     Юноши твои
   Уже не жаждут мировой любви,
   Искусство их — военное искусство...
(Наука с увлеченьем пушки льет...)
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И тот лишь у тебя великий патриот,
      Кто из презрительного чувства
      К другим народам говорит,
      Что сам господь тебе велит
      Восток и Запад онемечить!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
С почетом принял ты под свой покров того,
Кто мог — и смел тебе недавно поперечить,
Кто думал произвол собой увековечить
   И пал от произвола своего,—
С почетом принял — и, клевретами его
Обезоруженный, народ пошел калечить.
Венчая славою безнравственный успех,
      Инстинктам дикаря послушен,
Теперь ты, как палач, стоишь в виду у всех,
      И к воплям жертвы равнодушен.
      Ты ей на горло наступил,
      Ты в ней одобрил дух измены,
      Ты, как на плахе, раздробил
      Ее трепещущие члены...

На мертвые тела жен, стариков, детей
Косясь, внесешь ли ты в Париж грабеж повальный
   Или почтишь их тризной погребальной
И лицемерный гимн споешь царю царей?!.
      О просвещеннейший народ!
      О наш великий просветитель!
      Знай, если Франция падет,—
      С ее могилы встанет мститель.
      Он проскользнет к тебе, как змей,
      Он даст тебе понять всю силу
      Полураздавленных идей,
      Не поместившихся в могилу...
   Он, Немезида наших дней,
   Тебе,— едва лишь из трофеев
Ты выкроишь венки для всех своих страстей,—
      Руками тысячи пигмеев
      Расставит тысячи сетей...
      И если ты — хоть это знаешь,
      Свои надежды возлагаешь
      На мудрость собственных детей,—
      Чтоб эта мудрость не зачахла,
Скорей вложи твой меч и руку ту отмой,
   Которая грозой пороховой,
      Кровавым запахом пропахла...