Станс («Кто смертным слабости несродными считает...»)

СТАНС

Кто смертным слабости несродными считает,
Не знает истинно, не знает тот себя.
Он человечество с природой умерщвляет,
Без пользы общей дар на свете сем губя.

К привычкам приставать радетельно не должно:
Нам воспитанием они живут даны.
Природу истреблять нам трудно и не можно:
Сердечные нам все движенья врождены.

Любовь к себе, любовь ко ближнему врожденны,
И ненависть равно природа нам дала,—
Печали, радости в нас ею ж положенны,
И злобу, жалости она ж произвела.

Любить и сожалеть, веселости вкушати
Не должно, — кто закон такой нам предписал?
Противное сему чтобы одолевати,
Премудрый наш творец на то нам разум дал.

На то ли, чтоб лишь жить, мы в свет произведенны,
И чтобы, не вкуся утехи, умереть?
Не на такой конец мы, смертные, рожденны,
Чтоб милости к себе создателя не зреть.

Утехи можем мы безгрешно здесь вкушати;
Лишь до́лжны, живучи здесь, зла мы избегать
И должны гнусные пороки истребляти,
А слабостей нельзя никак нам не питать.

Природны слабости тот только отметает,
Который в жизни вкус совсем уж потерял,
И жар от старости уж в сердце погасает:
В его кровь хлад вступил, и он нечувствен стал.

Не целомудрие гнушается страстями —
Потухлый в сердце жар и холод во крови;
Но в младости почто бороться со сердцами
И в жизни не иметь к веселостям любви?

Прошедши, молодость опять не возвратится;
А стар всяк может быть, на том стоим пути.
Жар в сердце младости успеет погаситься:
Живи и веселись; лишь добродетель чти.