Смерть князя Потемкина

Уныл внезапу лавр зеленый,
Уныл - и долу преклонен!
Восстани, свыше вдохновенный,
Восстани, Бард, сын всех времен!
Бери обвиту крепом лиру;
Гласи на ней, поведай миру
Печаль чувствительных сердец,
Стон воинов непобедимых,
В слезах среди трофеев зримых;
Гласи… Потемкина конец!

О, коль ужасную картину
Печальный гений мне открыл!..
Безмолвну вижу я долину;
Не слышу помаванья крыл
Ни здесь, ни там любимца Флоры -
Все томно, что ни встретят взоры!
Поникнул злак, ручей молчит;
И тот, кого весь юг страшится,
Увы! простерт на холме зрится -
Простерт, главу склони на щит.

Герой геройски умирает
В виду попранных им градов
И дух свой небу возвращает
Средь ратников, своих сынов!
Почил - и вопль вокруг раздался,
И шумный глас молвы помчался
Вливать в сердца печаль и страх!
Синил {*}, Бендеры изумленны,
{* Древнее название Измаила.}
Героев слыша вопль плачевный
В поверженных от них стенах;

Очаков, гордый и под прахом,
Чудится и сомненья полн,
Чтоб тот, кто был дракону страхом
В степях, в вертепах, среди волн,
Кто рану дал ему глубоку,
Был общему подвластен року!
И черный Понт, надув хребет,
Валит, ревет во слух Селиму,
Объяту думой, нерушиму:
“Воспрянь! Уже Перуна нет!..”

Но чьи там слышу томны лиры
С Днепровых злачных берегов?
Чей сладкий глас несут зефиры?..
То глас не смертных, но богов -
То вопиют херсонски Музы:
“Увы! расторглись наши узы,
Любитель наш, навек с тобой!
Давно ль беседовал ты с нами
И лиру испещрял цветами {*},
{* Я видел рукопись одного из наших
стихотворцев с поправками кн. Потемкина.}
Готовясь в кроволитный бой.

Давно ль Херсон, тобой украшен,
Цветущ на бреге быстрых вод,
Взирал с своих высоких башен
На твой со славою приход?
Давно ль тебя мы здесь встречали
И путь твой лавром устилали?
Давно ль?..” И боле не могли…
Из рук цевницы покатились,
Главы к коленам их склонились,
Власы упали до земли.

Где, где не плачут и не стонут
Во мзду Иракловых заслуг?
В слезах там родственники тонут;
Там одолженных страждет дух;
Там, под соломенным покровом,
Зрю воина в венке лавровом
Среди родимыя семьи;
Он алчно внемлющей супруге
Рассказывает, как на юге
Князь подвиги творил свои;

Как в поле бился с супостатом;
Как во стенах его карал,
Как кончил жизнь… Тут белым платом
Те кущи слезы утирал…
Слеза бесценная, священна,
Из сердца чиста извлеченна!
О витий, что твоя хвала!
Но сею ль жертвою одною
Воздашь, Россия, днесь герою,
Которым славима была?

Нет! сын твой вечно будет громок!
Потемкина геройский лик
Увидит поздний твой потомок
И возгласит: “Он был велик!..”
И вольный грек, забыв железы,
Прольет пред ним сердечны слезы;
И самый турк, нахмуря взор,
Сынам своим его покажет.
“Се бич наш был!” - вздохнув, он скажет,
И Муз его прославит хор.