| |
Один
Идут тысячелетья мимо.
Свет солнца прогоняет тень,
И над землей неутомимо
Уходит ночь, приходит день.
Природа та же всё от века,
В убранстве прежней красоты,
И возмущают человека
Всё те ж надежды и мечты.
Решеньем древнего вопроса
Всё занят он, а между тем
Катятся времени колеса,
Неудержимые ничем.
И, жаждой мучимый, с вершины
На пройденный он смотрит путь.
Ответов много, - ни единый
Вполне не успокоит грудь.
Он всё добыча тех сомнений,
Его встречавших с первых лет;
Всё та же цель его стремлений,
И так же достиженья нет.
Побед и славных дел так много,
Вокруг так много свершено…
Зачем в душе живет тревога,
Успокоенье не дано?
Словам я, жаждою томимый,
Высокой мудрости внимал,
На мысли блеск невыносимый
Я смело взор свой устремлял,
И в трудный путь я бодро вышел
Светлело небо впереди, -
И трепет истины я слышал
В своей взволнованной груди.
И всё земное отпадало,
И всё бледнело предо мной:
Редело мрака покрывало,
Густой лежавшее грядой.
И веял на меня сильнее
Таинственный сладчайший хлад,
И новый луч сверкал светлее,
Смущенный поражая взгляд.
И мир мне открывался новый,
Где мыслью всё озарено,
Где красок нет, где всё сурово,
От пестроты обнажено.
Но страшен вид такой пучины,
Непреходящей той зимы.
И хлад таинственный долины
Нам тяжек: видно, слабы мы.
Другой
И я, как ты, волненья духа,
В нас обитающего, знал,
И я, как ты, все силы слуха
К его ответам напрягал.
Но знаю я, что знанье это
Я должен жизнию глушить
И что за луч блестящий света
Мир целый мраком окружить.
Окажи, не правда ли, ужасна
Та область, тот суровый мир?
А жизнь вокруг тебя прекрасна,
И прав ее прекрасный пир.
Но знанье может ли быть живо
И благостно, когда оно
Всё попирает горделиво
Что жизнью дышит и полно!
Один
Согласен я, но невозможно
Одно соединить с другим,
Когда неясно и тревожно
Ты жаждой истины томим.
Иди вперед, суровой сталью
Несокрушимой весь покрыт;
Там, за неясной, темной далью,
Источник истины сокрыт.
Смотри, как пестро и прекрасно
Цветет земля в своих полях -
Но оттого, что солнце ясно
Горит в далеких небесах.
—
|
|
А (19)