Затмение солнца, 1914

В то лето народное горе 
Надело железную цепь, 
И тлела по самое море 
Сухая и пыльная степь,

И под вечер горькие дали, 
Как душная бабья душа, 
Багровой тревогой дышали 
И бога хулили, греша.

А утром в село на задворки 
Пришел дезертир босиком, 
В белесой своей гимнастерке, 
С голодным и темным лицом.

И, словно из церкви икона, 
Смотрел он, как шел на ущерб 
По ржавому дну небосклона 
Алмазный сверкающий серп.

Запомнил я взгляд без движенья, 
Совсем из державы иной, 
И понял печать отчужденья 
В глазах, обожженных войной.

И стало темно. И в молчанье, 
Зеленом, глубоком как сон, 
Ушел он и мне на прощанье 
Оставил ружейный патрон.

Но сразу, по первой примете, 
Узнать ослепительный свет...

Как много я прожил на свете! 
Столетие! Тысячу лет!