Сказали мне, что я стонал...

Сказали мне,
       что я стонал
  во сне.
Но я не слышал,
              я не знал,
что я стонал
          во сне.
Я не видал
       ни снов,
              ни слов
я не слыхал —
          я спал,—
без сновидений сон.
Товарищ утром
           мне сказал,
что слышал
       долгий стон,
как будто
       больно было мне —
так
  я стонал
         во сне,
Да,
  все, что сдерживалось днем,
затихшее
       в быту дневном,
уже давно
       не боль,
не рана,
    а спокойный шрам,
рубец,
    стянувшийся по швам,—
а что
   для шрама соль?
Да!
 Я забыл
       луга в цвету
и не стонал
         о ней,—
я стал считать
             ту,
       что любил,
почти
    любовью детских дней.
Но если б знали вы —
как это все
       взошло со дна,
очнулось
       смутной раной сна
и разошлось,
          как швы.
Но я
  не видел ничего
во сне.
       Я спал
              без снов.
Товарищ
       в доме ночевал,
и это
   я узнал
        со слов...
Как мог
     таким я скрытным стать
и спрятать от себя
боль
   и бездумно спать?
Но боль живет,
       и как ни спишь,
и как ни крепок сон,
какую б ночь
       ни стлала тишь —
все слышит,
       знает стон,
все помнит стон,
              он не забыл
ту,
  что бессонно я любил
в дали
       ушедших дней,
стон
   мне
     напоминал о ней,
чтоб днем
       не больно было мне,
чтоб я стонал
          во сне.