Разговор с эпиграфом

           Александр Сергеевич,
         Разрешите представиться.
                    Маяковский1

Владимир Владимирович2, разрешите представиться!
Я занимаюсь биологией стиха.
Есть роли
       более пьедестальные,
но кому-то надо за истопника...

У нас, поэтов, дел по горло,
кто занят садом, кто содокладом.
Другие, как страусы,
              прячут головы,
отсюда смотрят и мыслят задом.

Среди идиотств, суеты, наветов
поэт одиозен, порой смешон —
пока не требует поэта
к священной жертве
              Стадион!

И когда мы выходим на стадионы в Томске
или на рижские Лужники,
вас понимающие потомки
тянутся к завтрашним
               сквозь стихи.

Колоссальнейшая эпоха!
Ходят на поэзию, как в душ Шарко.
Даже герои поэмы
              «Плохо!»
требуют сложить о них «Хорошо!»

Вы ушли,
     понимаемы процентов на десять.
Оставались Асеев3 и Пастернак4.
Но мы не уйдем —
              как бы кто не надеялся!—
мы будем драться за молодняк.

Как я тоскую о поэтическом сыне
класса «Ан» и 707-«Боинга»...
Мы научили
       свистать
              пол-России.
Дай одного
       соловья-разбойника!..

И когда этот случай счастливый представится,
отобью телеграммку, обкусав заусенцы:
ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ
             РАЗРЕШИТЕ ПРЕСТАВИТЬСЯ —
ВОЗНЕСЕНСКИЙ