Элегия (Осматривая гор вершины...)

		Так сочинилась мной элегия
		о том, как ехал на телеге я.

Осматривая гор вершины,
их бесконечные аршины,
вином налитые кувшины,
весь мир, как снег, прекрасный,
я видел горные потоки,
я видел бури взор жестокий,
и ветер мирный и высокий,
и смерти час напрасный.

	Вот воин, плавая навагой,
	наполнен важною отвагой,
	с морской волнующейся влагой
	вступает в бой неравный.
	Вот конь в могучие ладони
	кладет огонь лихой погони,
	и пляшут сумрачные кони
	в руке травы державной.

Где лес глядит в полей просторы,
в ночей неслышные уборы,
а мы глядим в окно без шторы
на свет звезды бездушной,
в пустом сомненье сердце прячем,
а в ночь не спим томимся плачем,
мы ничего почти не значим,
мы жизни ждем послушной.

	Нам восхищенье неизвестно,
	нам туго, пасмурно и тесно,
	мы друга предаем бесчестно
	и Бог нам не владыка.
	Цветок несчастья мы взрастили,
	мы нас самим себе простили,
	нам, тем кто как зола остыли,
	милей орла гвоздика.

Я с завистью гляжу на зверя,
ни мыслям, ни делам не веря,
бороться нет причины.
Мы все воспримем как паденье,
и день и тень и сновиденье,
и даже музыки гуденье
не избежит пучины.

	В морском прибое беспокойном,
	в песке пустынном и нестройном
	и в женском теле непристойном
	отрады не нашли мы.
	Беспечную забыли трезвость,
	воспели смерть, воспели мерзость,
	воспоминанье мним как дерзость,
	за то мы и палимы.

Летят божественные птицы,
их развеваются косицы,
халаты их блестят как спицы,
в полете нет пощады.
Они отсчитывают время,
Они испытывают бремя,
пускай бренчит пустое стремя -
сходить с ума не надо.

	Пусть мчится в путь ручей хрустальный,
	пусть рысью конь спешит зеркальный,
	вдыхая воздух музыкальный -
	вдыхаешь ты и тленье.
	Возница хилый и сварливый,
	в последний час зари сонливой,
	гони, гони возок ленивый -
	лети без промедленья.

Не плещут лебеди крылами
над пиршественными столами,
совместно с медными орлами
в рог не трубят победный.
Исчезнувшее вдохновенье
теперь приходит на мгновенье,
на смерть, на смерть держи равненье
певец и всадник бедный.