У Доски, где почетные граждане...

У Доски, где почетные граждане,
Я стоял больше часа однажды и
Вещи слышал там - очень важные...

...В самом ихнем тылу,
Под какой-то дырой,
Мы лежали в пылу
Да над самой горой, -

На природе, как в песне - на лоне,
И они у нас как на ладони, -
Я и друг - тот, с которым зимой
Из Сибири сошлись под Москвой.

Раньше оба мы были охотники -
А теперь на нас ватные потники
Да протертые подлокотники!

Я в Сибири всего
Только соболя бил, -
Ну а друг - он того -
На медведя ходил.

Он колпашевский - тоже берлога! -
Ну а я из Выезжего Лога.
И еще (если друг не хитрит):
Белку - в глаз, да в любой, говорит...

Разговор у нас с немцем двухствольчатый:
Кто шевелится - тот и кончатый, -
Будь он лапчатый, перепончатый!

Только спорить любил
Мой сибирский дружок -
Он во всем находил
Свой, невидимый прок, -

Оторвался на миг от прицела
И сказал: «Это мертвое тело -
Бьюсь на пачку махорки с тобой!» -
Я взглянул - говорю: «Нет - живой!

Ты его лучше пулей попотчевай.
Я опричь того ставлю хошь чего -
Он усидчивый да улежчивый!»

Друг от счастья завыл -
Он уверен в себе:
На медведя ходил
Где-то в ихней тайге, -

Он аж вскрикнул (негромко, конечно,
Потому что - светло, не кромешно),
Поглядел еще раз на овраг -
И сказал, что я лапоть и враг.

И еще заявил, что икра у них!
И вообще, мол, любого добра у них!..
И - позарился на мой браунинг.

Я тот браунинг взял
После ходки одной:
Фрица, значит, подмял,
А потом - за спиной...

И за этот мой подвиг геройский
Подарил сам майор Коханойский
Этот браунинг - тот, что со мной, -
Он уж очень был мне дорогой!

Но он только на это позарился.
Я и парился, и мытарился...
Если б знал он, как я отоварился!

Я сначала: «Не дам,
Не поддамся тебе!» -
А потом: «По рукам!» -
И аж плюнул в злобе.

Ведь не вещи же - ценные в споре!
Мы сошлись на таком договоре:
Значит, я прикрываю, а тот -
Во весь рост на секунду встает...

Мы еще пять минут погутарили -
По рукам, как положено, вдарили, -
Вроде на поле - на базаре ли!

Шепчет он: «Коль меня
И в натуре убьют -
Значит, здесь схоронят,
И - чего еще тут...»

Поглядел еще раз вдоль дороги -
И шагнул как медведь из берлоги, -
И хотя уже стало светло -
Видел я, как сверкнуло стекло.

Я нажал - выстрел был первосортненький,
Хотя «соболь» попался мне вертненький.
А у ног моих - уже мертвенький...

Что теперь и наган мне -
Не им воевать.
Но свалился к ногам мне -
Забыл, как и звать, -

На природе, как в песне - на лоне,
И они у нас как на ладони.
...Я потом разговор вспоминал:
Может, правда - он белок стрелял?..

Вот всю жизнь и кручусь я, как верченый.
На доске меня этой зачерчивай!
...Эх, зачем он был недоверчивый!