П. М. Цейдлеру

Вот он по Гатчинскому саду
Идет с толпой учеников;
Вот он садится к водопаду
На мшистый камень, в тень дерев;
Вкруг дети жмутся молчаливо
К нему всё ближе. Очи их
Или потуплены стыдливо,
Иль слез полны, и сам он тих,
Но ликом светел. Он читает
В младых сердцах. Он их проник;
Один душой он понимает
Неуловимый их язык.
В сердцах, забитых от гоненья,
Ожесточенных в цвете лет,
Он вызвал слезы умиленья,
Он пролил в них надежды свет;
И, указуя в жизнь дорогу,
Он человека идеал
Пред ними долго, понемногу
И терпеливо раскрывал...
И вот открыл! - и ослепило
Его сиянье юный взгляд,
И дети с робостию милой
И изумлением глядят.
И каждый сам в себя невольно
Ушел и плачет о себе,
И за прошедшее им больно -
И все готовятся к борьбе.
Ах, Цейдлер! в этом идеале
Ведь ты себя нарисовал;
Но только дети не узнали,
Да ты и сам того не знал!