Анакреон скульптору

(Графу Ф. П. Толстому)

Что чиниться нам, ваятель!
Оба мы с тобой, приятель,
      Удостоены венца;
Свежий лавр - твоя награда,
Я в венке из винограда
      Век слыву за мудреца.

Так под старость, хоть для смеху,
Хоть для юношей в потеху,
      Мне один вопрос реши!
Видел я твои творенья;
Формы, мысли выраженье -
      Всё обдумал я в тиши.

Но одним смущен я крепко...
В них совсем не видно слепка
      С наших модных героинь,
Жриц афинского разврата. -
А с любимых мной когда-то
      Юных дней моих богинь!

Горлиц, манною вскормленных!
Купидоном припасенных
      Мне, как баловню его!
А с красот их покрывало,
Милый друг, не упадало,
      Знаю я, ни для кого!

Вот хоть Геба молодая.
Что, кувшин с главы спуская,
      Из-за рук, смеясь, глядит -
Это Дафна! та ж незрелость
Юных форм, девчонки смелость
      И уж взрослой девы стыд!

Дафну я таил от света!
Этой розы ждал расцвета -
      Но напрасно! Раз она,
Искупавшися, нагая,
В воду камешки кидая,
      Веселилася одна...

Я подкрался... обернулась,
Увидала, поскользнулась
      И с уступа на уступ -
В самый омут... К ней лечу я,
Всплыл - и что же? Выношу я
      Из воды холодный труп!

Знал еще я дочь сатрапа!
Подкупив ее арапа,
      Проникал в гарем я к ней...
Что же? лик ее надменный,
Нетерпеньем оживленный,
      Вижу в Гере я твоей!

Та ж игра в ланитах смуглых,
Та же линия округлых,
      Чудно выточенных ног,
То ж изнеженное тело,
И спины волнистость белой...
      Нет! ты видеть их не мог!

Иль художники, как боги.
Входят в Зевсовы чертоги
      И, читая мысль его,
Видят в вечных идеалах
То, что смертным, в долях малых,
      Открывает божество?