В эту полночь

В эту полночь, когда пред нами
Поле в злобном кипит огне,
Ты о ком там грустишь, на Каме?
Обо мне иль не обо мне? 

В чёрных вихрях земли и дыма,
Пред последним броском вперёд,
Мне здесь просто необходимо
Знать, чем сердце твоё живёт. 

Ты действительно почтальона
Целый день прождала с утра
С той открыткой, что в батальоне
Я хотел написать вчера? 

Ты и вправду в тоске бесслёзной,
Лишь за то, что тебя люблю,
Холодеешь, когда я мёрзну,
И не спишь, когда я не сплю? 

А сынишку в руках качая,
Чтобы помнил отца малыш,
Ты ему про меня ночами
Говоришь иль не говоришь? 

В яме, вывернутой снарядом,
Ожидая атаки знак,
Я шепчу тебе: слышишь? — Надо!
Я хочу, чтобы было так! 

Я хочу, чтоб тебе грустилось
Обо мне. Об одном. Без сна!
Чтобы кровь в твоём сердце билась
Так, как бьётся в моем она. 

Чтоб открытки ждала с рассветом,
Той, что я не послал вчера…
…Вот рванулась сквозь дым ракета,
Перекатом пошло «ура!». 

Комом скатываясь в воронки,
Перепрыгивая пеньки,
Поспеваем. Гремят лимонки,
Кровь окрашивает штыки. 

Растекается наша рота
По траншеям во все концы.
Вот фашистов уже из дзотов
В снег выкидывают бойцы… 

И над липкими их штыками
Ходит ветер по всей цепи… 

Спи, далёкая, там, на Каме,
Зря тебя я тревожил. Спи!