Авван и Гайро (Отрывок из поэмы)

Посвящение
Ивану Петровичу Корнилову - в знак дружбы.

На рубеже Монголии степной
Мы вместе делимся кручиною с тобою.
Но ты волшебницей-мечтою
Воспламенил потухший гений мой.
Восторг души, крылатое веселье,
Как милый гость, здесь посещает нас.
Зато как тягостен унылой думы час,-
Как тягостно ленивое безделье!..
Мы вместе слушаем рассказы дней былых.
И вот один мне в душу заронился,
Я свежестью, товарищ, чувств твоих,
Как бледный цвет - росою, оживился…
Ты помогал моим затейливым мечтам,
Они опять, игривые, сроились…
И, радостный, коснулся я к струнам!
И, стройные, еще мне покорились!..
Тебе, мой труд!.. Пускай же мой “Авван”
В далеком будущем тебе напоминает
Дабасу-Нор и тихий Горохан,
Тебе, певец его, в знак дружбы посвящает.
Спокойный вечер лег над степью,
Холмы окрестные молчат,
Борзя чуть плещет, длинной цепью
Над нею лебеди летят…
Но кто там берегом пологим,
На сиво-пегом рысаке,
Весь отражаяся в реке,
Летит стрелой? Под быстроногим
Конем крутится черный прах.
Седок привстал на стременах
И громко свистнул… Конь ретивый
Взмахнул хвостом и белой гривой -
И, стиснув удила в зубах,
Помчался вихрем…
Под Бухою стоят наметы тунгусов.
К далекой цепи облаков,
Густой над ними полосою,
Восходит темно-сизый дым.
Все пусто, но перед одним
Наметом дева молодая
Стоит, тихонько распевая:
“Как все под небом голубым
В весне прекрасной расцветает!
Лишь сердцем девичьим моим
Какой-то демон обладает!
Чего желает так оно?
То вдруг пылает нестерпимо,
То вдруг мертво и холодно
И нежным чувством недвижимо…
Богат, обширен наш улус,
Я прослыла в нем красотою,
Но ни один младой тунгус
Еще не властен надо мною…
Чего же хочешь, сердце, ты?
Чего ты хочешь, ретивое?
Тебе противны суеты,
Тебе противно все земное…”
Тут дева, смолкнув, ясный взор
К Борзе с вниманьем обратила,
Стоит - дыханье притаила -
И видит: конь во весь опор
Несется по полю взбешенный;
Он без узды, но устрашенный
Седок сидит еще на нем…
Он не тунгус, он - чисто русский…