Моя память

Когда-то, до войны, я был в Крыму.
Со мною шло, не зная, как назваться,
То счастье, о котором ни к чему,
Да и не стоит здесь распространяться.

Оно скользило солнечным пятном
По штукатурке низенького дома,
По мокрой гальке шлялось босиком
В пяти шагах от вспененного грома.

Бросало в разноцветные кусты
Цветы неугасимые и росы,
На ласточкиных крыльях с высоты
Кидалось в тень приморского утеса.

И - что с того? Ну, было, да прошло,
Оставив чуть заметные приметы:
Для посторонних - битое стекло,
Для сердцем переживших - самоцветы.

Не так давно я снова был в Крыму.
Со мною шла, на шаг не отставая,
Нещадная ни к сердцу, ни к уму,
Горячая, щемящая, живая.

И одолела. Вспомнив до конца,
Я бросился на камень молчаливый,
На камень у знакомого крыльца,
Поросшего бурьяном и крапивой.

И я спросил:- Ты все мне скажешь, боль?
Все без утайки? Все, мой друг жестокий?
Неужто век нам маяться с тобой,
Неужто вместе мерять путь далекий?

Я спрашиваю снова: чья вина?
Приговоренный зваться человеком,
Я четверть века всем платил сполна
За все, что не сполна давалось веком.

Я не был скуп. Цена добра и зла
Была ценой и мужества и крови...
И я был щедр. Но молодость прошла,
Не пожелав и доброго здоровья.

Я знаю, снова просквозят года...
И вновь, как в повторяющемся чуде,
Сюда придут, опять придут сюда
И юные и радостные люди.

И девушка, поднявшись на крыльцо,
Прочтет свою судьбу по звездной книжке
И спрячет побледневшее лицо
В тужурку светлоглазого парнишки.

Пусть будет так. Пусть будет к ним добрей
Жестокое и трудное столетье.
И радость щедрых и прекрасных дней
Получат полной мерой наши дети.

И нашу память снова воскресит
В иной любви живительная сила,
И счастье им сверкнет у этих плит
Поярче, чем когда-то нам светило!